Погодное явление, состоящее из атмосферных обложных осадков, спадающих на земную поверхность в виде мелких кристаллов льда. Белым снежный настил ощущается благодаря воздуху, заключённому в снежинках. Свет всевозможных длин волн отражается на пограничных поверхностях между кристаллами льда и воздухом и рассеивается, однако в зависимости от химического состава снега наст приобретает различные цвета.
В действительности снег не совсем и белый. Он только кажется белым, когда на него падает солнечный луч. И то сложно бывает не заметить голубовато-серого оттенка снега. Если зимой в ясную погоду сделать глубокую вмятину в сугробе, края будут желтоватыми, стенки чуть глубже — зеленовато-желтоватыми и ещё глубже — голубовато-зеленоватыми, дно — голубовато-синим. Синим он станет отливать и в пасмурную погоду. На цветовое восприятие снега влияют свойства замёрзшей воды, неотличимые от свойства воды в жидком состоянии, так как в слоистых дождевых облаках водяные пары прилипают к находящимся в них же мельчайшим частицам пыли и замерзают. Кристаллы льда, возникающие при этом и состоящие на 95% из воздуха, медленно падают вниз и увеличиваются в размерах из-за последующей конденсации влажного воздуха. В зависимости от градиента температуры в верхних слоях атмосферы, осадки могут быть и в виде мокрого снега (дождь со снегом, от -10 до -15°C) или снега (кристалликов льда, ниже -15°C). Но вода является той средой, которая рассеивает инфракрасную и красную части цветового спектра. Солнечный свет, проходя через кристаллики льда растрачивает красную и жёлтую части спектра. Через слой снега проходят лишь зеленовато-голубоватые оттенки и фиолетовые. Последние в сочетании с зелёным дают тот же голубоватый оттенок. Поэтому и тени на снегу никогда не бывают чёрными, скорее прозрачно-голубыми или голубовато-серыми. Синий иней.
Исходя из морфологических предубеждений форма снѣг не раскладывается на структурные элементы следующего семологического порядка, потому является непроизводной основой как общеславянского, так же индоевропейского слова: древнеиндийское sníhyati «мокнет, становится клейким, прилипает; ощущает склонность», авестийское snaēžaiti «снежит», древнепрусское snaygis «снег» и древнеирландское snigid «идёт дождь, снег». Вместо того, чтобы сосредоточить наше внимание на происхождении слов и нахождении лексически неделимого целого, этимона, подобного физическому атому или метафизическому атману, этимология слова снег в соответствующих словарях рассматривается как некая последовательность отформатированной лексики в условиях различных эпох и исторических языков: готское snaiws «снег» или древневерхненемецкое snîwit «идёт снег», латинское nīvis «снег» и nīvit «идёт снег» либо ninguit «снежит», греческое νίφα (вин. ед.) «снег», νιφάδες «хлопья снега», νείφει «идёт снег». То есть этимологии, какой она должна быть по определению, ни для этого, ни для многих других слов в соответствующих словарных статьях не приводится, что в свою очередь является всё ещё нерешённой проблемой общего языкознания. А для того чтобы восполнить общий пробел, необходимо преодолеть обобщения, связанные с морфологией или фонетикой, и не останавливаясь на достигнутом, продолжать разбирать слова на структурные элементы, когда такое возможно в плане выражения и содержания, восстанавливая тем недостающее структурное образование как неделимую лексическую компоненту.
Трёхчастный консонантизм непроизводной основы корневого слова (рус. снег, укр. сниг, болг. сняг) выделяется в таких типичных словах как снегирь (др.-рус. синигирь), синица, сыньга, этимология которых восходит к цветообозначению в оперении птиц, связанному с историческим восприятием прежде всего синего цвета, и лишь затем сизого или сивого, оттенки которых варьируются от серого до чёрного с седым — синя яко сажа, — широко распространённые в народных названиях не только птиц, но также зверей, рыб, грибов и различных растений. Живым примером исторического цветовосприятия синего остаётся синяк, цвет которого со временем меняется, проходя фазы иссиня-чёрных, тёмно-голубых, то есть фиолетовых тонов, с примесями серо-жёлтых и зеленовато-желтоватых оттенков, в ряде случаев с красновато-бурым колером. Всеми этими цветами и разнообразными тонами и оттенками переливается не только море, но и богато ими тоже небо. Исключительно по этой причине море и небо позиционируются концептуально как синие — сине море, сине небо, — то есть разноцветные: море может быть чёрным, а небо — серым. Это значит, что понятие синего включает в себя все цвета радуги вместе с их тонами и оттенками, а не только голубой. По отношению к небу это хорошо заметно на примере северного сияния. Действие сиять, таким образом, получает дополнительные смыслы: быть разноцветным. Возможно что и сторона света, обозначенная как север, на базе мотивационных составляющих имеет смысл той части мироздания, где наблюдаются в избытке небесные сияния. Более того Север известен своими снежными зимами, долгой белой ночью и продолжительностью тёмного времени суток, хмурыми днями и пасмурной погодой, то есть сыростью и серостью бытия. Любопытен тот факт, что на высоте тридцати километров плоская земля становится круглой, голубое небо — тёмным. Исходя из чего возможно уверенно говорить о действительном сиять как об этимоне с открытым корневым слогом {си}, но с учётом того, что в раннем индоевропейском, ещё не разошедшемся на свои диалекты и говоры, не могло быть фрикативных согласных. Как следствие, корнеслог {си} восходит изначально к идентичной открытой форме {хи} и окончательно к форме {ги}, в последнем случае указывая на жизнь как движение; сказать по другому, сиять значит «жить». Интересно тут отметить, что в религиозной традиции о святых подвижниках, живших на земле и ушедших на небо, знают как о просиявших в этом мире. Типологически тождественное прилагательное синий отличается от действительного сиять закрывающей фонемой /н/, вследствие чего оно может быть соотнесено как лексически, так семантически с прилагательным огненный — разноцветный, так как стихия огня достаточно богата на цветовую палитру (в зависимости от того, что горит или что сияет яркими красками). Отсюда такое разнообразие наименований по цвету с отличными закрывающими фонемами или палатализацией: голубой, жёлтый, зелёный, красный, червовый, чёрный, коричневый, золотой, серебряный. Сравнительно зола, сера. Также осиянный, осенённый. Небезызвестно и то, что между представителями негроидной расы встречается цвет кожи с фиолетовыми оттенками. Сени, наиболее затемнённое помещение в избе. Под сенью леса, то есть в его тени.
Таким образом, существительное снег будучи синтагматическим производным на основе прилагательного синий, о чём и сигнализирует закрывающая фонема /н/, исключает наверняка происхождение слова от типичных прилагательных с отличной закрывающей фонемой, таких как сизый, сивый, серый или седой. На примере со словом сажа видно, что оно происходит на основе прилагательного сизый, наиболее предпочтительного для определения цветовой палитры сажи: буквальное значение ‘сизая’. А на примере со словом сыр таким производящим прилагательным будет являться сырой, что значительно ближе к определению серый, с буквальным значением ‘сырой (сырный)’. И тогда сѣвер — производное от прилагательного сивый, как сторона света с суровым климатом, а сирота — от сирый. Но фонема /г/ в корневище согласных даёт более точную информацию, от какого свойства означенной вещи происходит конкретное название, которое должно бы иметь цветовое решение. Так, этимология заданного слова восходит к цветам с превалирующими тёмными тонами и их оттенками, что необходимо связано с повышением влажности (мокротой, слякотью, грязью, скользкостью). Аналогично в примере со словом шняга, значение которого связано с чем-либо мокрым, клейким и липким или навязчивым, а всё вместе склизким, убеждает в этом ещё раз, так как на польском śnieg [шняг] означает просто снег.
Наличие этимона сиять и синтагматического производного от него синий даёт основание утверждать, что в северогерманских языках описываемое природное явление, снег как таковой, с типичными названиями означенной вещи, такими как английское snow, нидерландское sneeuw и западнофризское snie, шведское snö, норвежское snø, датское sne, немецкое Schnee и исландское snjór, зависимо от мотивационной составляющей водной стихии и прямо связано с различным химическим составом снежинок, из-за чего снег становится разноцветным, или вследствие поглощающей поверхности ледяных кристаллов свет преломляется, давая гамму ощущений в цветовом спектре. Однако в славянской семье языков, как уже было сказано, образование соответствующего имени мотивировано тем цветом, который приобретает мокрый снег или снег, идущий с дождём, а также талый снег, так как корень синь используется в цветообозначении темнеющего, тенистого, тёмного, тёмно-серого, серого, чёрного, имея широкое применение в народных названиях флоры и фауны (диал. сыньга, чёрная утка). Любопытно в этом смысле рассмотреть название мелкого кристаллического снега, пороша, и концептуальное синь порох, которое определяет порошу как снежную пыль или кристаллический порошок, ведь снежинки представляют собою ничто иное как мельчайшие частицы пыли и примерзшего к ним атмосферного пара. Поэтому нужно согласиться с автором специальной монографии Г. Ерне (Gunnar Herne) о славянских цветообозначениях (Уппсала, 1954, с. 83) в том, что изначально значение корня синь было другое. Какое именно, рассмотрено нами на примере тех многочисленных образов, которые возникали на основании исходных форм лексики от действительного сиять.
